Стихи о любви 001

И снова, как в милые годы
тоски, чистоты и чудес,
глядится в безвольные воды
румяный редеющий лес.

Простая, как Божье прощенье,
прозрачная ширится даль.
Ах, осень, мое упоенье,
моя золотая печаль!

Свежо, и блестят паутины...
Шурша, вдоль реки прохожу,
сквозь ветви и гроздья рябины
на тихое небо гляжу.

И свод голубеет широкий,
и стаи кочующих птиц -
что робкие детские строки
в пустыне старинных страниц...

* * *

Некрасивая девочка

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

* * *

Спасение


Весь мир был гнусен и постыл.
Весь мир его сегодня предал.
Он шёл по улицам пустым,
Куда, зачем - и сам не ведал.

Старик-фонарь над мостовой
Ритмично прятался за веткой,
И шаткий конус световой
Был оплетен дождём, как сеткой.

Он сел на мокрую скамью
И, разом всё переинача,
Уже решил про жизнь свою:
В ней всё - сплошная неудача.

Он всё зачёркивал и жёг,
Он истязал себя, как мог,
Почти злорадно: ты ничтожен,
О, ты не просто одинок,
Ты всеми высмеян и брошен!

Но почему-то, как сквозь дым,
Сквозь боль и вымысел недужный
Припомнил вдруг, что был любим
Любовью горькой и ненужной.

Он сам не знал, какой был толк
В нечаянном воспоминанье -
Но это было как глоток
Для воспалённого сознанья.

Её любовь (за что - бог весть!),
Хоть ничего и не решала,
Но на себе поставить крест
Каким-то образом мешала.

Он встал. Как душу ни трави -
Но злость его почти угасла.
…Она напрасно ждёт любви,
Но любит - всё же не напрасно.

Ведь сил достаточно уже
Сорвать отчаянья завесу,
Когда ты хоть одной душе
Зачем-то нужен до зарезу.

И даже если не мила
Любовь, не ставшая судьбою, -
Она хранящие крыла
Простёрла молча над тобою…

* * *

Голова к подушке клонится,
А душа всё не уснёт.
Отпусти меня, бессонница,
Из тугих своих тенёт.

Отпусти меня, жестокая,
Ниспошли мне благодать:
С этой болью и морокою
Дай на время совладать.

Все подробности прокручены
От начала до конца,
Наизусть уже заучены
Все черты его лица.

Что ж не лень тебе, бессонница,
По ночам меня пытать,
Заставляя всё, что помнится,
Словно книжицу, листать?

Ничего я не поделаю,
Ничего не повторю.
Но в окошко запотелое
Я до одури смотрю.

И опять душа не выспится,
И пребудет в ней разор,
Ожидания бессмыслица
Да пустой надежды вздор.

Отпусти меня, родимая,
Отпусти хоть на часок.
Дай упрятать душу в сны мои,
Словно голову в песок…

* * *

Несостоявшееся объяснение в любви


– Ты любил ее?
После молчания:
– Кажется, да.
Помню всё, что с ней связано,
только лицо позабыл.
В темном небе протяжно и тонко гудят провода
на железных столбах,
в вышине,
выбиваясь из сил.

В каменеющей глине
неясно блестит колея.
Гонит ветер по спуску крутому
соломенный ком.
Кто он, спутник случайный,
которого выдумал я
и который за мною,
как тень,
неотвязно влеком?

Этот мальчик угрюмый
встает у меня на пути,
курит первый табак
и читает мне что-то свое...
Пребывает душа его,
словно скворец, взаперти,
но уже прорывается посвист и щебет ее.

Я любил ее, слышишь,
мой бедный двойник молодой?
Ты еще изопьешь эту горькую чашу до дна.
Будет дымная зелень лететь над овражной водой,
станет память богата,
а речь непривычно скудна.

Наша память нахлынет,
как лиственный свет вечеров,
где у края равнины стоят облака, присмирев,
Будут в сумерках поздних
греметь колокольцы коров,
и зарница очертит тяжелые купы дерев.

Хлынет ливень внезапный,
припустит по крышам греметь –
и напомнит нам заново
пением внятным, земным
духового оркестра простую и гулкую медь,
что играет на танцах
по праздникам и выходным.

Геликон и валторна –
кумиры мальчишеских лет –
вовлекают счастливцев
в утоптанный парами круг...
Нам еще не дают за резную ограду билет,
где блистает она
в окружении бледных подруг.

Будет зависть смешная к ее ухажерам лихим,
к одногодкам счастливым,
берущим билеты в кино.
Два-три слова случайных – и всё.
И плохие стихи.
И оркестр духовой,
повторяющий вальс «Домино».

Но когда из низин
вытекают тумана слои,
и сырая заря
над деревьями сада горит,
ты услышишь сквозь сон,
как ликуют ее соловьи –
на пределе дыханья,
из сил выбиваясь,
навзрыд!

* * *

Попытка романса


Прости, что я не та. Пускай поймёшь едва ли,
За что прошу, мой друг, прощенья у тебя -
И всё-таки прости, что мы существовали,
Иным принадлежа, совсем иных любя.

Прости, что без тебя я смела жить на свете,
Не помогла судьбе пораньше нас свести.
В том нет моей вины, но если кто в ответе -
Пусть это буду я. Прости меня, прости.

Прости, что хлеб и соль с тобою не делила,
Что, от тебя живя в немыслимой дали,
Расположенья звёзд не предопределила,
Которые тебя хранили и вели.

Прости за то, что так непоправимо поздно
Сошлись и невзначай пересеклись пути,
Которые всю жизнь существовали розно,
За всё, что не сбылось, прости меня, прости.

Прости, что мы с тобой не знали друг о друге,
Что я от разных бед тебя не берегла,
Прости за то, что я всю жизнь жила на юге
И северней Москвы ни разу не была.

Что я тебе была не близкой и не дальней,
А попросту никем - и не могла спасти
От этой седины, наверно, слишком ранней,
И от морщин у глаз - прости меня, прости…

* * *

Знаешь, я уже почти не грущу.
Я вот выкрою денёк или два -
И твой город просто так навещу -
Ради блажи, озорства, шутовства.

Будет кладь моя легка и тоща -
Я себя не привяжу к багажу, -
И, свидания с тобой не ища,
Я по улицам весь день проброжу.

Я не вторгнусь, не стану мешать,
Лишь беззвучно дверь в твой мир отворю,
Просто буду тем же небом дышать
И, быть может, твой маршрут повторю.

Я в автобусе твоём прокачусь,
По наитью выбрав номер любой,
Не к судьбе твоей, увы, приобщусь -
Но к пространству, обжитому тобой.

Выйду к морю. Постою на молу.
Будет влага солона и горька.
И, заметив телефон на углу,
Может статься, удержусь от звонка…

* * *

Какое счастье, благодать
Ложиться, укрываться,
С тобою рядом засыпать,
С тобою просыпаться!

Пока мы спали, ты и я,
В саду листва шумела
И неба темные края
Сверкали то и дело.

Пока мы спали, у стола
Чудак с дремотой спорил,
Но спал я, спал, и ты спала,
И сон всех ямбов стоил.

Мы спали, спали, наравне
С любовью и бессмертьем
Давалось даром то во сне,
Что днем — сплошным усердьем.

Мы спали, спали, вопреки,
Наперекор, вникали
В узоры сна и завитки,
В детали, просто спали.

Всю ночь. Прильнув к щеке щекой.
С доверчивостью птичьей.
И в беззащитности такой
Сходило к нам величье.

Всю ночь в наш сон ломился гром,
Всю ночь он ждал ответа:
Какое счастье — сон вдвоем,
Кто нам позволил это?

начало    001    002    003    004    005    006    007    008    009    010    011    012    013    014    015    016    017    018    019    020

главная